Заявление армянского премьера Никола Пашиняна о необходимости пересмотреть события 1915 года вызвало ожесточенные споры и переполох в Армении. Выступая перед армянской диаспорой в Цюрихе, премьер-министр задал неудобный вопрос: почему до 1939 года тема событий 1915 в Османской империи практически не поднималась, а к 1950-м годам внезапно стала одной из центральных в армянской повестке?

В этом кратком очерке мы не станем погружаться в исторические дебри, но важно отметить ключевой тезис: события 1915 года неразрывно связаны с деятельностью армянских революционных организаций «Гнчак» и «Дашнакцутюн». Эти организации проводили систематические вооруженные выступления против османской власти, совершали нападения на мусульманское население и сотрудничали с царской Россией во время Первой мировой войны. Именно действия этих вооруженных формирований, стремившихся создать независимое армянское государство путем кровопролитного восстания, стали одной из главных причин последовавших трагических событий.

Обращаясь к более позднему историческому периоду, нельзя не отметить: вопрос армянского премьера действительно обоснован, и ответ на него лежит в плоскости геополитики, уходя корнями в начало холодной войны. После окончания Второй мировой войны мир стремительно разделился на два лагеря. Турция, стоявшая на перепутье, после территориальных и правовых претензий Иосифа Сталина сделала решительный выбор в пользу западного блока, вступив в 1952 году в НАТО. Этот шаг кардинально изменил отношение Москвы к своему южному соседу.

До этого момента советско-турецкие отношения, хоть и не были безоблачными, оставались вполне рабочими. После революции 1917 года Советская Россия поддержала новую Турцию в борьбе против европейских держав. В 1925 году страны подписали договор о дружбе и сотрудничестве. Однако в 1945 году Москва неожиданно отказалась продлевать этот договор и выдвинула Турции жесткие требования: восстановление границ 1914 года с возвращением Карса и Ардагана, создание советской военной базы на черноморских проливах.

По мере того как Турция все теснее сближалась с США и НАТО, Советский Союз начал искать рычаги давления на непокорного соседа. Именно тогда тема событий 1915 года начала активно использоваться как инструмент политического влияния.

Российский историк Олег Кузнецов прямо указывает на политическую подоплеку этого процесса: «Советский Союз держал регион Центральной Азии и Ближнего Востока в постоянной военной и политической напряженности, используя дух национализма малых народов. Тем самым СССР пытался помешать НАТО использовать эти регионы в качестве военных баз».

В 1962 году ЦК Компартии Армении принимает решение о проведении масштабных мероприятий к 50-летию событий 1915 года. С этого момента начинается системная работа по продвижению событий в Османской империи на международном уровне, получившая полное одобрение советского руководства.

Возвращаясь к современности, заявления Пашиняна и главы МИД Армении Арарата Мирзояна о том, что вопрос международного признания трагических событий 1915 года как «геноцида» не является приоритетом для внешней политики Еревана, выглядят попыткой освободить историческую память от наслоений холодной войны.

События 1915 года требуют взвешенного исторического анализа в контексте Первой мировой войны, когда в результате конфликтов и трагических обстоятельств погибли представители разных народов Османской империи. Необходимо изучать этот период на основе исторических документов и фактов, избегая политизации и эмоциональных оценок. Гибель османских армян в тяжелых условиях военного времени — это часть общей трагедии того периода, затронувшей все народы империи.

Однако использование этих событий как инструмента геополитического давления, начавшееся в разгар холодной войны, искажает историческую картину и препятствует объективному диалогу между народами. Важно, чтобы исторические исследования основывались на научном подходе и документальных свидетельствах, а не на политической конъюнктуре.

Нынешнее армянское руководство, похоже, пытается найти новый подход к этой болезненной теме. Подход, который позволил не превращать эту тему в вечное препятствие для регионального диалога. Удастся ли это сделать — покажет время.